ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
И снова она полна счастьем… Да?
Да!..
Ольга счастлива. Такая вот минута — счастливая тихая минута
молодой женщины.
Раннее-раннее утро, а в ее К-студии уже гость, и этот гость
по-мужски самозабвенно (и тоже, надо думать, счастливо) спит в ее постели. Он,
разумеется, не просто гость. Он — ее любовь. Он — Артем… Артем Константа, так
его зовут все… Да, любовь, вот она, обрушилась на Ольгу. Любовь словно бы
собралась сделать из Ольги какую-то другую женщину… Другую?.. Но какую?.. Ведь
свободно и легко!
И в голове ее, и в сердце — как в уже прожитой первой юности! Как
после легкого… сладкого… южного… что там еще?.. крымского… солнечного… вина!
Но…
Уже не спится.
Если порассуждать… Если без излишнего волнения. Без стучащего
сердца. Если совсем-совсем спокойно… Артему сорок лет. Он — набирающий силу и
уже сколько-то известный общественный деятель с яркой харизматической кличкой
Артем Константа.
И ведь они оба подходят — она ему, а он ей, еще как впору!..
Всё-всё-всё, даже по летам. Ему сорок — ей тридцать…
Ольга возле постели, смотрит на спящего со сдержанным восхищением.
Он умен, образован… Она сделала выбор. Но, конечно, волнение! Она женщина, она
побаивается этих утренних сладких самооценок, ласкающих женское ухо… все-таки?..
не поспешила ли. У нее бывали ошибки.
По-ночному мягко, вяло Ольга набирает телефонный номер. Вот-вот
утро… Там, на другом конце Москвы, проснулась, уже на ногах, ее сестра Инна — и
вот уже младшая сестренка напористо, атакующе выспрашивает у старшей:
— Он спит?
— Спит.
— А ты?
— Сторожу его сон.
— И сторожишь сама себя от ошибки?
— Что-то вроде.
— А толпы растерянных! А жуткая копеечная бедность… Всюду
карманники! Сумасшедшие пикетчики… Оль! А сколько нищих!
— Куда теперь деться!.. Исторически необходимое смутное время.
— А пустые магазины? — продолжает младшая. — А хапуги! А воры! А
драки в очереди за водкой!.. Вчера, Оль!.. Мужику проломили башку его же
бутылкой…
— А у меня любовь, — поддразнивает сестру Ольга.
— Оля! Наши улицы — уже совсем не наши. Барахолка!.. А какой
вразброс бартер! Не хочешь ли купить и тут же сменять сахар на презервативы? А
рис на бронежилеты?.. Инфляция все равно сожрет зарплату! за неделю! За три
московских дня!..
— А у меня любовь.
— Съешь сбережения, что дальше?.. А какой беспредел на улицах.
Бездомные, беспризорные пацаны — с голодным волчьим взглядом! Волчата! Как будто
война прокатилась!.. А у тебя — любовь…
Тут Ольга уточнила, подправила младшую:
— А у меня любовь и Кандинский.
Ей хорошо в ее неглубокой, но с утра такой ласковой, милой,
греющей жизненной колее.
Гудки.
— Инна, Инна!.. Да что такое! Опять прервали…
*
Телефонная связь восстанавливается не сразу. Повесив трубку, Ольга
ждет звонка и маячит по студии… Почему бы ей поутру и не походить туда-сюда в
знакомых пределах?.. Свои стены.
Студия — большое полуподвальное помещение в недрах обычного
девятиэтажного дома. Когда-то из этого полуподвала выглядывала пригретая
площадка для показов опальных художников. Теплое теневое местечко. И заодно —
тусовка для всякого рода инакомыслящих. Известное, но не слишком скандальное
было место.
Однако сейчас уже начало девяностых, и в духе перестроечного
времени здесь проросла К-студия, или просто — студия «КАНДИНСКИЙ», где вполне
легально пропагандируется живопись знаменитого авангардиста. И так получилось,
что безумным краскам Кандинского здесь в кайф. Уют признания! Наконец-то!..
Голодноватый, полуподвальный, но заслуженный честный покой.
Репродукции, а также кричаще-яркие дешевенькие картинки-копии,
конечно, на многое не претендуют. Однако картинки эти на удивление миролюбиво
срослись с новообретенной жизнью. И ни безденежье, ни подползающий к Москве
голод не заставят Ольгу менять репродукции на бронежилеты. Да и к сахару, что
предлагают полумешками, она не заторопится.
Она, Ольга Тульцева, критик, искусствовед, ведет эту
студию.
Но сейчас лето. Студия начнет работу с 1 сентября.
Здесь же, в К-студии, Ольга и проживает, оставив отцовскую
небольшую квартиру своей сестре Инне. Так им обеим удобнее.
Разница в пять лет. Сестры близки. Можно сказать, они в постоянном
общении.
Спящий Артем чеканит во сне:
— Дайте слово Кусыкиной… Но сначала крикливую Петрову… И сразу
голосовать!
Его обрывистые победительные слова так раздельны и четки, что
сестренка Инна их тоже расслышала — в телефонной трубке. Даже поковыряла слегка
в ухе. Удивляется:
— Оля. Он так громко бормочет?.. Во сне?
— Он спит… И заодно он все еще на собрании. На слишком
затянувшемся. Политик и во сне сражается за голоса. Так забавно следить… Уже
дважды не прошло голосование, как ему хотелось… Клянусь, Инна!.. Он во сне
считал голоса. Было, представь себе, трое воздержавшихся.
— Он их, надеюсь, запомнил? Озвучил всех троих? — смеется
младшая.
— Поименно.
— Неужели не выбранил предателей?
— Не выбранил. Но с иронией заметил: воздержавшиеся — они, мол,
как всегда, не делают ошибок.
Гудки. Опять прервали!
— Воздержавшиеся не делают ошибок, — многозначительно повторяет
сама себе Ольга.
Счастливцы эти воздержавшиеся!.. Смышленая сестренка Инна
предупреждала… Но… Артем интересный мужчина. Умен, — вновь одобряет себя и свой
приисканный выбор Ольга. Женщине необходимо самоодобрение. Необходима надежная,
устойчивая утренняя мысль… Артем Константа, он же Сигаев Артем Константинович,
выбранный недавно в Московскую думу, популярен, харизматичен… Набирает новую
высоту.
Но… В наше перестроечное время люди, спешащие во власть, взлетают
и падают. Это пугает. Как подстреленные. Валятся с небес. Вместе с
харизматичными своими именами… Отец — с привкусом диссидентской желчи
рассказывал и смеялся — как быстро рухнувший политик теряет лицо… теряет
здоровую психику… звучный голос… теряет друзей… жену…
Но… Артем смел, свободомыслен. Орел на взлете…
Телефон ожил. Инна!
— У Артема сегодня трудный день, — напоминает Ольга сестре, заодно
делясь припасенной радостью. — Звездный, может быть, его день. Выступление будет
супер. Придешь послушать?
— А ты позовешь?
— Уже зову.
— По телевизору я его слышала. А вот послушать живьем…
— Завораживает!.. Море людей. И вдруг все они разом затаивают
дыхание. Приоткрыв рты… И будто бы горячим степным ветром тебя обдает. Ветер по
лицам! Ветер от повторений его имени… Константа! Константа! Константа!.. Уже
сегодня, сестренка. Сама его услышишь.
Но, пообещав успех и едва выдержав скромную, сладко тянущуюся
паузу, Ольга встревожилась: — Лишь бы не было драк. Люди озлобились!.. А пара
провокаторов всегда наготове. Я так волнуюсь за сегодня. Жутко волнуюсь.
— К чертям волнения, Оля!.. Он профессионал. Настоящий профи.
— Не люблю это слово.
— К тому же, как говорят в народе, у твоего Артема теперь могучий
спонсор. Покровитель. Крепкая волосатая рука!.. Ты, конечно, знаешь? Денежный
мешок? да?
— Этот мешок обещал быть на сегодняшнем выступлении. Я еще ни разу
его не видела. Мешок будет стоять рядом с Артемом. Так что рассмотрим.
Разглядим… Я слышала, простоват. Но щедр. И добр.
— Таким, как Артем, нужна помощь и жесткая поддержка именно
простоватых, — поддакивает (и одновременно успокаивает) сестренка Инна. — Помню,
как страстно, как яростно твой интеллигентный Артем обрушился на цензуру. Я
слушала его по «ящику» и замирала. Замирала от его храбрости… Тот редкий случай,
Оля, когда замираешь от чьей-то неожиданной… от неподсказанной храбрости.
— «Ящик» — совсем другое. Надо слушать живьем. Приходи.
— Даже удивительно, что раньше ты меня не звала на его
выступления.
— Ты же хорошенькая… Опасная.
Пошучивая, Ольга не забывает ласково «лизнуть» ершистую сестренку
— подхвалить и поощрить младшую. Хотя, если о внешности и если честно, из них
двоих красива именно она, Ольга.
Но Инна умненькая, все понимает. От доброты сестринских слов крыша
у нее не поедет.
— Я, конечно, завидую, Оль!.. И я так хочу тебе счастья. Как не
завидовать!.. Вот он с тобой, настоящий мужчина!
— У тебя, Инночка, все впереди.
— Не знаю, не знаю. У меня, Оль, любовное затишье. Отчетливая
сексуальная пауза. Уже, пожалуй, затянувшаяся.
— А тот парень, который мучил стихами? который косил под
жириновца?
— Проехали.
— Почему?
Но вместо ответа посыпались гудки… вновь мелкие мерзкие телефонные
гудки! Невыносимо!.. Сколько можно!.. Бардак какой-то, а не связь! Возмущенная
Ольга бесцельно бродит, заглядывает в комнату-кухню и возвращается оттуда,
скучно грызя застарелое печенье.
Да, здесь она живет… Студия велика, полуподвал разделен
перегородками на секции, это как бы смежные комнаты, много комнат. И конечно,
всюду проходы без дверей. Двери, где надо, делали сами.
Кандинский. Книги о нем. Знаменитые репродуцированные работы… И
очень кстати, что в полуслепые окна уже с утра сочится и пробивается к
репродукциям живой рассветный луч.
Три секции, что как-никак с дверьми, являют собой личную жизнь
Ольги. Но двери всегда распахнуты. Кухня… Спальня… Кабинет… Здесь ее хоромы.
Пара старых, терпеливых кресел.
Здесь же еще один телефонный аппарат, чтоб не бегать.
— Спит наш популярный политик?
— Дрыхнет, — смеется Ольга.
— Счастливая. Можешь нырнуть к нему под одеяло.
— Нет… Не этой ночью. Боюсь даже дотронуться.
— Не выдумывай. Небось только что нырнула. Ты всегда звонишь сразу
после этого.
— М-м.
— Сознавайся: нырнула?
— Да нет же. Сегодня ему выступать.
— Сознавайся!
— Ты, сестренка, весело щебечешь. Ты пташечка… А для меня каждая
ночь перед его выступлением — как проба на новую жизнь, как испытание.
— Я бы не колебалась. Нырнула бы еще разок к нему под одеяло — и
все мысли долой. Вплоть до светлого утра.
— Представь, что творится в бессонной моей голове, если я полночи,
как комсомолка, рассуждаю, что такое счастье! мое тихое и нескучное счастье!..
Сама с собой!.. вслух!
— И пусть!
— Вдруг и на ровном месте несу что-то бредовое —
говорю-говорю-говорю самой себе…
— Счастье — это как редкое блюдо!.. Кушай, дорогая!.. Кушай!.. Я
так за тебя рада, Оля! И прошу тебя, ни о чем не думай — нырни к нему в постель,
вот тебе оно то самое… твое… Тихое и нескучное!
— Я только что там была.
— А еще разок?!
— Ему надо отдохнуть. Знаешь. Волнуюсь… Когда-нибудь будем
гордиться… Жили в одно время с Артемом Константой.
— Скажи — а почему с утра?.. Утренний необъявленный митинг?!. Что
за дела? Что за времена!
— Когда-нибудь будем гордиться. Мы в эти времена жили!
Уважаемые читатели, напоминаем:
бумажный вариант книги вы можете взять
в Центральной городской библиотеке по адресу:
г. Каменск-Уральский, пр. Победы, 33!
бумажный вариант книги вы можете взять
в Центральной городской библиотеке по адресу:
г. Каменск-Уральский, пр. Победы, 33!
Открыть описание
Узнать о наличии книги
в Центральной городской библиотеке им. А.С. Пушкина
вы можете по телефону:
32-23-53.
Комментариев нет:
Отправить комментарий