Часть I ПОДЖИГАЕМАЯ РОССИЯ
Сбылась бессмысленная мечта террористов…А. и Б. Стругацкие
Глава 1 Предопределенность Гражданской войны
Я, честно говоря, не вижу принципиальной разницы между деятельностью и целями большевиков и криминальным элементом.А. И. Деникин
Мифы и факты
Есть миф, что все политические силы вели себя
примерно одинаково. Мол, все готовили Гражданскую войну, все виноваты в
ее начале. Но это неправда.
В феврале 1917 года царская власть пала за считаные
несколько суток. 23 февраля 1917 года первые демонстранты вышли на улицы
Петрограда, 2 марта власть перешла к Временному комитету
Государственной думы. Все, революция окончена. Царская власть пала, как
перезревшая груша в старом саду. Никто не хотел ее защищать. И царская
власть сама виновата в том, что произошло с 23 февраля по 2 марта 1917
года.
После Февральской революции народу казалось: нет
ничего легче, чем разрушить государство. И ввести самые что ни на есть
демократические законы.
Вот как построить новое государство, толком не знал
никто. Даже принципиальных систем власти в стране оказалось сразу две:
Временный комитет Государственной думы, он же Временное правительство, и
Советы. В. И. Ленин придумал для этого времени слово «двоевластие». Его
верный соратник Лев Троцкий называл систему иначе: «двоебезвластием».
Князь Львов говорил, что Временное правительство — власть без силы, а
Советы — это сила без власти.
Утратив государство, россияне мгновенно разбрелись
по сословиям, группкам, местожительствам, национальностям, классам и
партиям. Деревенский не хотел понимать городского, «пролетарий» —
интеллигента, военный — штатского, сибиряк — москвича, латыш — татарина.
Диагноз: русское общество оказалось намного более раздробленным, состоявшим из множества ячеек, чем это думалось до Катаклизма.
Множество партий и партиек прекраснодушной русской
интеллигенции беспрерывно, беспробудно болтали и болтали, словно бы
наслаждаясь звуками собственных голосов. Эта безответственная публика
хотела то ли воплотить в жизнь свои утопии, то ли просто поболтать, но в
любом случае она раскачивала и так опасно накренившуюся лодку.
В результате каждый орган власти раздирали партийные
и групповые разборки кадетов, правых и левых эсеров, трудовиков,
меньшевиков, местных националистов и анархистов.
В уездных городах и сельских волостях власти не подчинялись никому или подчинялись кому хотели.
Партийная пропаганда вливалась в уши солдатам Первой
мировой войны. Ее начало во всей Европе встретили с энтузиазмом. Москва
и Петербург тоже ликовали, интеллигенция захлебывалась от
верноподданнических чувств. Но русские крестьяне этой войны не хотели.
Сегодня трудно передать словами и описать просто иррациональный страх
перед массовой мобилизацией, охватившей русскую деревню.
Уже осенью 1914 года число дезертиров составило 15 %
призванных, к 1917 году — до 35 %. Для сравнения: в Германии процент
дезертиров не превышал 1–2 % призванных, во Франции — не более 3 % за
всю войну. При том, что в Российской империи призван был заметно МЕНЬШИЙ
процент мужского населения. Нигде дезертирство не стало массовым,
типичным явлением, не выросло в проблему национального масштаба так, как
в России.
Потери Российской империи в Первой мировой войне
указываются с огромной «вилкой» то 10 миллионов погибших, то 7
миллионов. Почему?! Откуда такое различие?! А очень просто. Долгое время
старались не указывать число военнопленных, а было их 3 миллиона
человек. Вот и писали, то учитывая одних погибших, то приплюсовывая к
ним еще и число сдавшихся в плен.
Война дала в руки оружие сотням тысяч, миллионам
призванных и отправленных на фронты. Миллионы вооруженных и к тому же не
знающих, во имя чего они воюют. Это была страшная сила, и она сказалась
в революции в четырех формах: дезертиров, солдат тыловых гарнизонов,
балтийских матросов и разагитированных солдат вообще.
Без этого многомиллионного отряда беглецов с фронта
Гражданская война вообще не состоялась бы или происходила бы совсем
по-другому.
Солдаты тыловых гарнизонов просто панически боятся
отправки на фронт. Они готовы поддержать любую силу, которая оставит их в
городах и избавит от фронта.
При этом любые войска, снимаемые с фронта для
участия в «политике», автоматически становились «верными» правительству —
тем, кто снимает их с фронта и делает тыловыми. И пока оставляет в
тылу.
Таковы матросы Балтийского флота, который почти что и
не воевал. Не случайно же балтийские матросы сыграли такую громадную
роль в революции и в начале Гражданской войны.
Все разумные офицеры считали: армия должна быть вне
политики. Так считали и в России, и в любой другой стране: армия
выполняет общенациональные задачи. «Позвольте! — отвечали большевики, да
и другие «левые». — Вы что же, не считаете солдат гражданами?!»
Армия воевать не хотела, а агитаторов слушала, листовки читала…
Во время самой войны люди невероятно озверели.
Жестокость, смерть, ранения, голод, бомбежки, применение отравляющих
веществ стали повседневностью, бытом.
На людей производили огромное впечатление
заготовленные заранее протезы — деревяшки для еще целых, еще находящихся
на своих местах ног, которые уже были запланированы как оторванные и
ампутированные. В газетах обсуждались «запланированные потери» — то есть
ожидание гибели и ранений, которые еще не произошли. Нехватка всего
необходимого, даже настоящий голод к 1917 году стали чем-то привычным
для всей Европы.
Когда гибнут миллионы — ценность отдельной
человеческой жизни не может не приблизиться к нулю. Без этого изменения в
сознании тоже не понять поведения россиян во время Гражданской войны.
К концу 1916 года те, что оставались в частях, — это
уже разагитированные, читающие листовки разных партий, выбирающие
комиссаров, подумывающие о выборе командующих… Эти солдаты подчиняются
только тем приказам, которые им нравятся, охотно братаются с противником
и пьют водку с немцами, отказываются отдавать честь офицерам, ходят
расхристанные и пьяные, а на замечания отвечают матерно, размахивая
оружием.
Должность младшего офицера становится чуть ли не самой рискованной в России — и уже не от опасностей фронтовой жизни.
Когда в стране скапливается такая масса, ее не очень трудно повести «на штурм, на слом». Вопрос — кто поведет и куда?
Но все эти факты вовсе не говорят о неизбежности
гражданской войны. Они говорят только о том, что в России организовать
гражданскую войну легче, чем в более благополучных странах.
Есть огромная разница в том, чтобы в любых
обстоятельствах гражданской войны не хотеть. Чтобы стараться ее избежать
всеми силами. И в том, чтобы гражданскую войну пропагандировать и
организовывать. Совершенно разные позиции.
Важнейший лозунг большевиков
В 1917 году гражданской войны никто не хотел. Все
видели — пожар разгорается… Но раздувать его не хотели. Из этого правила
было только одно исключение — партия большевиков.
Все партии поддержали свое правительство в Первой
мировой войне. А большевики не поддержали. В 1915 году Ленин выступал с
программной статьей «Превратить войну империалистическую в войну
гражданскую»{2}.
Вот он, лозунг, вдумаемся в него: ПРЕВРАТИТЬ ВОЙНУ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКУЮ В ВОЙНУ ГРАЖДАНСКУЮ. Слово произнесено.
Лозунги неизбежности, желательности, полезности
гражданской войны большевики произносили много раз, вполне откровенно.
Они не скрывали, чего именно хотят.
Уважаемые читатели, напоминаем:
бумажный вариант книги вы можете взять
в Центральной городской библиотеке по адресу:
г. Каменск-Уральский, пр. Победы, 33!
бумажный вариант книги вы можете взять
в Центральной городской библиотеке по адресу:
г. Каменск-Уральский, пр. Победы, 33!
Узнать о наличии книги
в Центральной городской библиотеке им. А.С. Пушкина
вы можете по телефону:
32-56-09
Открыть описание
Из аннотации:
ОтветитьУдалить«Россия,умытая кровью» — так называется один из лучших романов о Гражданской войне, по откровенности и жестокости не уступавший знаменитому «Тихому Дону». Наверное, это самое точное определение величайшей трагедии в нашей истории — в 1917–1922 гг. Россия действительно истекла кровью, а то, что пришло ей на смену, было глубоко враждебно русскому народу и основам русской жизни. Как такое могло случиться? Почему после Февральской революции свобода и демократия за считанные месяцы выродились в жесточайшую диктатуру? Кто довел «народ-богоносец» до братоубийства и людоедства? Была ли Гражданская война неизбежна, почему именно красные одержали в ней победу, существовали ли реальные альтернативы этой бойне и отчего события пошли по самому кровавому сценарию, породив мир, в котором мы живем, — далеко не лучший из миров? И главное, как избежать повторения русского Апокалипсиса — ведь чем ближе мы к его столетнему юбилею, тем острее новое «предчувствие Гражданской войны».
Эта сенсационная книга отвечает на самые горькие и болезненные вопросы нашей истории, раскрывая подлинные причины величайшей катастрофы XX века".