Куда идет поссорившийся с женой мужчина? К любовнице, в кабак, на рыбалку… Или остается дома просить прощения. А я решил посетить музей. И поехать туда на общественном транспорте.
Константиновский дворец выбрал не случайно. Ведь рядом с ним — Морская академия, где я учился двадцать лет назад.
Трамвай катил вдоль проспекта. Я вспоминал, как еще курсантом ездил этим маршрутом, глядя на плывущие мимо дома. И за каждым окном представлял себе холодильник, набитый едой. Ехал и глотал слюну. Сейчас у меня просторная квартира в центре и большая дача, похожая на маленький дворец.
Кое-кто из пассажиров то и дело косился на старинный перстень с рубином на моем мизинце и, заметив мою усмешку, отводил глаза. Вряд ли они могли себе представить, сколько он стоит. Не многим меньше стоил и мой неброский люксовый прикид.
В кассе музея я купил билет и, поскольку до начала экскурсии оставалось еще немного времени, решил прогуляться. Как здесь все изменилось! Сейчас дворцовый комплекс — один из символов государственной власти, величественный, с имперским лоском. А в девяностых дворец походил на руины, щербатые мосты никто не ремонтировал, каналы были вонючим болотом.
Помнится, у одного из каналов мы с Бугаем пили пиво, купленное на краденые деньги.
Как и я, Костя приехал поступать в Академию издалека. Хотел учиться на судоводительском, но туда его не взяли по зрению, отправили на факультет управления, куда поступал я. Факультет готовил береговые кадры для транспортных компаний. Огромный, как медведь, с детским лицом и дружелюбным, почти ласковым взглядом, Костя сразу мне приглянулся. Я видел, как он нес со склада сразу две кроватные сетки. Подумалось, что целесообразно будет подружиться с таким Бугаем. В школе меня недолюбливали, уж и не знаю за что, частенько колотили. Здесь, в Академии, нужно было начинать жизнь заново, и я не мог допустить повторения школьной истории. Пришлось приложить все усилия, чтобы стать Костику лучшим другом. Я помогал ему с математикой, отдавал ему свой сахар, улыбался и с чувством говорил «друг».
Помню, первые недели показались мне каторгой. Постоянные наряды, уборки и прочие изнуряющие мероприятия. Я засыпал, когда голова еще опускалась на подушку, и уже через секунду просыпался от крика дневального «Рота подъем!». Ходили слухи, что в военно-морских училищах все намного хуже, и это несколько успокаивало.
Костя записался в библиотеку и принес оттуда «Дон Кихота». Я сказал, что тоже пробовал его читать, но не смог — скука! Костя виновато улыбнулся и ответил:
— А я вот перечитывать буду.
Что же, он считает себя умнее меня? Я разозлился, но виду не подал.
С нами на этаже жили несколько пятикурсников. Они писали дипломы и уже работали по специальности. Им позволялось носить гражданскую одежду, иметь в кубриках электрические плитки и прочие блага. Как-то между лекциями я прибежал в роту за конспектом. Дневальным был Костя. Я крикнул ему «Привет, друг!» и бросился к своему кубрику. Повернул по коридору и, не знаю почему, остановился возле двери одного из пятикурсников. Дверь была приоткрыта. Сердце заколотилось, и мне стало… весело. На всякий случай постучав, я вошел. Так и есть — никого. Магнитофон, консервы, бритва, рваные носки — все не то. Бесшумно двигаясь, заглянул в рундук
с верхней одеждой, руки сами принялись шарить по карманам. В одном из них обнаружился бумажник. Уже через минуту я, улыбаясь, выходил из роты с конспектом в руке.
Костика собрались отчислить. В объяснительной он написал, что только на минуту отлучился по крайней нужде. Эта «крайняя нужда» только ухудшила его положение. Однако совершенно неожиданно за него вступился тот самый обворованный пятикурсник, почему-то уверенный в невиновности Костика. И Бугай отделался строгим выговором.
Я позвал его в парк отметить это событие. По дороге купил пива. На берегу канала, выпив пару бутылок, Костя обнял меня и сказал:
— Спасибо, Леха.
И тут я решил испытать Бугая. Заглянул в глаза, изображая на лице что-то вроде искренней благодарности, произнес:
— И тебе спасибо. За то, что не заложил. Сам понимаешь, никто, кроме меня, взять эти деньги не мог…
Бугай замер и побледнел. Если бы он меня в тот момент ударил, то, наверное, убил… Об этом я подумал позже. Он смотрел на меня во все глаза, а я боялся только одного — что он сейчас встанет и уйдет. Костя не вставал и не уходил, не зная, что ему делать. Нужно было действовать, и я быстро-быстро заговорил:
— Мне были нужны деньги... Вопрос жизни и смерти. Клянусь. Ты веришь? Если б не взял тогда, не сидел бы сейчас с тобой, а лежал бы где-нибудь в канаве. Я тебе когда-нибудь все расскажу. Не сейчас. Слишком тяжело это, друг…
Константиновский дворец выбрал не случайно. Ведь рядом с ним — Морская академия, где я учился двадцать лет назад.
Трамвай катил вдоль проспекта. Я вспоминал, как еще курсантом ездил этим маршрутом, глядя на плывущие мимо дома. И за каждым окном представлял себе холодильник, набитый едой. Ехал и глотал слюну. Сейчас у меня просторная квартира в центре и большая дача, похожая на маленький дворец.
Кое-кто из пассажиров то и дело косился на старинный перстень с рубином на моем мизинце и, заметив мою усмешку, отводил глаза. Вряд ли они могли себе представить, сколько он стоит. Не многим меньше стоил и мой неброский люксовый прикид.
В кассе музея я купил билет и, поскольку до начала экскурсии оставалось еще немного времени, решил прогуляться. Как здесь все изменилось! Сейчас дворцовый комплекс — один из символов государственной власти, величественный, с имперским лоском. А в девяностых дворец походил на руины, щербатые мосты никто не ремонтировал, каналы были вонючим болотом.
Помнится, у одного из каналов мы с Бугаем пили пиво, купленное на краденые деньги.
Как и я, Костя приехал поступать в Академию издалека. Хотел учиться на судоводительском, но туда его не взяли по зрению, отправили на факультет управления, куда поступал я. Факультет готовил береговые кадры для транспортных компаний. Огромный, как медведь, с детским лицом и дружелюбным, почти ласковым взглядом, Костя сразу мне приглянулся. Я видел, как он нес со склада сразу две кроватные сетки. Подумалось, что целесообразно будет подружиться с таким Бугаем. В школе меня недолюбливали, уж и не знаю за что, частенько колотили. Здесь, в Академии, нужно было начинать жизнь заново, и я не мог допустить повторения школьной истории. Пришлось приложить все усилия, чтобы стать Костику лучшим другом. Я помогал ему с математикой, отдавал ему свой сахар, улыбался и с чувством говорил «друг».
Помню, первые недели показались мне каторгой. Постоянные наряды, уборки и прочие изнуряющие мероприятия. Я засыпал, когда голова еще опускалась на подушку, и уже через секунду просыпался от крика дневального «Рота подъем!». Ходили слухи, что в военно-морских училищах все намного хуже, и это несколько успокаивало.
Костя записался в библиотеку и принес оттуда «Дон Кихота». Я сказал, что тоже пробовал его читать, но не смог — скука! Костя виновато улыбнулся и ответил:
— А я вот перечитывать буду.
Что же, он считает себя умнее меня? Я разозлился, но виду не подал.
С нами на этаже жили несколько пятикурсников. Они писали дипломы и уже работали по специальности. Им позволялось носить гражданскую одежду, иметь в кубриках электрические плитки и прочие блага. Как-то между лекциями я прибежал в роту за конспектом. Дневальным был Костя. Я крикнул ему «Привет, друг!» и бросился к своему кубрику. Повернул по коридору и, не знаю почему, остановился возле двери одного из пятикурсников. Дверь была приоткрыта. Сердце заколотилось, и мне стало… весело. На всякий случай постучав, я вошел. Так и есть — никого. Магнитофон, консервы, бритва, рваные носки — все не то. Бесшумно двигаясь, заглянул в рундук
с верхней одеждой, руки сами принялись шарить по карманам. В одном из них обнаружился бумажник. Уже через минуту я, улыбаясь, выходил из роты с конспектом в руке.
Костика собрались отчислить. В объяснительной он написал, что только на минуту отлучился по крайней нужде. Эта «крайняя нужда» только ухудшила его положение. Однако совершенно неожиданно за него вступился тот самый обворованный пятикурсник, почему-то уверенный в невиновности Костика. И Бугай отделался строгим выговором.
Я позвал его в парк отметить это событие. По дороге купил пива. На берегу канала, выпив пару бутылок, Костя обнял меня и сказал:
— Спасибо, Леха.
И тут я решил испытать Бугая. Заглянул в глаза, изображая на лице что-то вроде искренней благодарности, произнес:
— И тебе спасибо. За то, что не заложил. Сам понимаешь, никто, кроме меня, взять эти деньги не мог…
Бугай замер и побледнел. Если бы он меня в тот момент ударил, то, наверное, убил… Об этом я подумал позже. Он смотрел на меня во все глаза, а я боялся только одного — что он сейчас встанет и уйдет. Костя не вставал и не уходил, не зная, что ему делать. Нужно было действовать, и я быстро-быстро заговорил:
— Мне были нужны деньги... Вопрос жизни и смерти. Клянусь. Ты веришь? Если б не взял тогда, не сидел бы сейчас с тобой, а лежал бы где-нибудь в канаве. Я тебе когда-нибудь все расскажу. Не сейчас. Слишком тяжело это, друг…
Уважаемые читатели, напоминаем:
бумажный вариант журнала вы можете взять
в Центральной городской библиотеке по адресу:
г. Каменск-Уральский, пр. Победы, 33!
Узнать о наличии журнала
в Центральной городской библиотеке им. А.С. Пушкина
в Центральной городской библиотеке им. А.С. Пушкина
вы можете по телефону: 32-23-53
Открыть описание
Комментариев нет:
Отправить комментарий