Утро для Валерия и Алексея, владельцев торговых точек, началось в четыре часа, по звуку будильника. Они везли на Алексеевой машине товар с московского оптового склада в родной Ульяновск и остановились на ночь в небольшом городке на квартире у знакомого, Николая – водителя автобазы. При звуках побудки Николаева жена Инна, как солдат в казарме, вскочила, накинула халат и побежала управлять домом, а гости сонно заворочались на полу, где спали вповалку на своей путевой спецодежде – армейских бушлатах. Николай тоже заворочался: ему скоро было на работу.
– Машу, Машу будить надо, – напомнил Валерий.
Вместе с товаром он вез к себе двоюродную племянницу Машу. Ее мать ложилась в больницу – похоже, что надолго, – и бабка, которой не хватало сил и на уход за дочерью, и на десятилетнюю внучку, умоляла забрать ребенка хотя бы на несколько месяцев.
– Инна! – позвал Николай. – Поднимай Марию, только тихо.
Завозились и во второй комнате – в детской, где спали две Николаевы дочки, Лера и Настя. Появились в коридоре всколоченные длинноволосые головки, зашлепали к туалету детские ножки, и в конце концов Инна извлекла наспех одетую Машу. У Маши на лице всю дорогу стыло тревожное плаксивое выражение, но она испуганно помалкивала. С косами не надо было возиться, ее для удобства остригли под мальчика, и она постоянно трогала затылок.
– Маша! – окликнул двоюродный дядя негромко. – Не забудь чего-нибудь опять, проверь…
Накануне, уезжая из дома, Маша долго собиралась, куксилась, забывала какие-то дорогие ей мелочи, и Валерию не хотелось повторения капризов – они торопились.
– Садитесь, я яичницу приготовила, – велела Инна.
Она поставила на стол большую сковородку, разлила по кружкам кипяток из чайника и рассовала чайные пакетики на нитках, а в Машину кружку насыпала растворимого какао. Гости столпились на крошечной кухне.
– Кушай, кушай, – сказал Валерий, заметив, как племянница отстраненно ковыряется в тарелке, но ни куска не подносит ко рту, только морщится. – На трассе останавливаться не будем, прямиком поедем.
– Не надо, не останавливайтесь, – подтвердил Николай. – А самое главное – попутчиков не берите. И бензина если будут просить – езжайте мимо.
– Бензина у самих немного, – сказал Алексей.
– Вот-вот. Впереди ни одной хорошей заправки на сто километров. Везде бодяжат.
– Поедем прямиком, – кивнул Валерий, – если менты не тормознут, конечно.
– Менты особо трясти не должны: груз у вас в багажнике, не видно, в машине ребенок. Они фуры трясут…
– И я думаю, – согласился Алексей. – Может, нам Машуню всегда возить?
Он улыбнулся, стараясь приободрить девочку, но она опустила глаза и сморщилась сильнее.
– Всякие случаи были, – продолжал Николай. – У Шульгина, на трассе, на точке. Там кафе, недавно один мужик с местными поцапался, выехал к Морозовску и пропал. С концами. Искали, в розыск объявляли – без толку.
– А машина?
– Я же говорю, с концами. Что машина? На двадцатом километре карьеры – танковую армию похоронить можно, и сто лет не найдут. И искать не будут.
– Пропади оно, Шульгино, – сказал Алексей, поеживаясь от холода. – В этой тошниловке не останавливаемся, хоть озолоти. Чебуреки с крысами… грязища…
– Маша! – воскликнул Валерий раздраженно, обнаружив, что перед племянницей еще стоит полная тарелка. – Ну ты ешь, что ли!
Маша вздрогнула и испуганно принялась набивать рот, как хомяк.
– В самом деле, и попутных не сажайте, – посоветовала Инна. – Все наши прямиком ездят, без остановки. Даже если авария – позвонили, ГАИ вызвали и дальше поехали. Сейчас у всех телефоны. Мало ли какая подстава… народ изобретательный. Тем более вы с девочкой, места свободного у вас нет.
– Зна-аем, – протянул Алексей.
В окнах светлело, рассвело, но солнце еще не встало. Небо окрашивалось розовым, обещая холодный день. Друзья поели и стали подгонять Машу.
– Соберись, – строго приказал дядя. – Ничего не забыла? Проверь. Что у тебя, что ты вчера искала? Взяла?
Маша прижимала к груди аляповатую пластмассовую сумочку и блокнотик с сердечками на обложке – прощальные дешевые бабушкины гостинцы.
– Взяла, – пробормотала она.
– Ну, тогда сели на дорожку, – предложила Инна.
Путешественники, сопровождаемые Николаем, вышли из подъезда пятиэтажки и направились к «ракушке», в которую с вечера загнали машину, чтобы, обнаружив незнакомое транспортное средство с ульяновскими номерами, местные хулиганы не взломали бы двери и не украли товар.
– Твоя-то где? – Алексей поискал глазами Николаев автомобиль.
– Отогнал на другую улицу. А то сосед, – Николай указал на спящие окна первого этажа, – увидит, поймет, что ракушка занята, что я ее утром открывать буду, колеса по злобе проколет.
– Что он у тебя, псих? – удивился Алексей.
– Да больной. Спит плохо. Ракушка скрежещет, когда открывают. Ну скрежещет. А что я могу сделать? Мешает – пусть квартиру в элитном комплексе покупает и живет спокойно. А здесь мы все друг другу мешаем…
– Поговорил бы с ним, – предложил Валерий.
– Говорил уже. Приложил его как-то в подъезде от души. Он с заявлением даже пошел. – Николай усмехнулся. – Только, слава богу, от маразма время перепутал – написал то, когда я груз получал, за накладные расписывался, вся база видела, и в документах время стоит. Я его теперь чуть что: за клевету привлеку. Он помалкивает. Но шины проколоть может…
– Маша! – позвал Валерий девочку, которая стояла под козырьком подъезда и тряслась как овечий хвост. – Что, холодно?
– Ничего, – утешил Алексей. – Сейчас в машину сядем, натопим, тепло будет.
Николай снял замки с «ракушки» и откинул крышу. Крыша действительно подалась с громким скрежетом и потом, на излете, бухнула об асфальт. Эхо разнеслось по безлюдному району.
– Счастливого пути, – пожелал Николай напоследок.
Машина быстро проехала два квартала пятиэтажек, ряд деревенских домиков вдоль главной улицы, и позади остался указатель с перечеркнутым названием населенного пункта. Потянулись поля, пересеченные рядами лесополос. Алексей включил печку, сделалось тепло.
– Похоже, дождя не будет, – проговорил он, глядя на стальное бесцветное небо над верхушками деревьев. – Хорошо бы.
– Маша! – Валерий посмотрел на девочку, которая скорчилась на заднем сиденье. – Может, поспишь? Ложись, ноги вытяни – туфли сними только.
– Не хочу, – заканючила Маша.
– Ладно, ладно, – отмахнулся Валерий поспешно, опасаясь детской истерики. – Дело твое.
– Да, девчонки, – проговорил Алексей, вздохнув. – Что делать с ними. Что маленькие, что большие… – Он в сердцах нажал на газ.
– Все в порядке будет с твоей Санькой, – уверил Валерий друга, зная, что тот беспокоится за дочь.
– Поживем – увидим. Что она нашла в этом охламоне? Я его без пива на улице не видел. Присосется к банке… ну что из него выйдет? Мамаша психованная. И главное, я не понимаю, как у них теперь заведено: не успели познакомиться – уже живут вместе. Так принято, понимаешь? Все делают.
– Все, – пробурчал Валерий. – Может, лучше, чем разводиться потом?
– Да что! И так половина подружек – уже разведенки. Брошенки. Им только жизнь начинать, а они уже перебитые, перепорченные, испохабленные… Нет, знаешь, я бы законодательно разводы запретил. Вообще. Как раньше.
– Совсем жениться не станут, – возразил Валерий. – Или это… поубивают друг друга к чертовой матери.
– И так убивают. Что, случаев нет? Может, хоть думать станут головами. А то жалко ведь, сил нет. Помню, Санькино двенадцатилетие отмечали, девчонок назвали, все пришли в платьицах, красивые, с бантами, смотришь – и тепло на душе становится. Такие хорошие! А тетка посмотрела – и в слезы. Я говорю: ты чего? А она: через десять лет половина будут матери-одиночки… Как в воду глядела – и десяти лет не прошло. Им бы, клушам, дома сидеть, пироги печь. А они, как собаки голодные, поджарые, бегают: жить надо, детей кормить надо, денег нет… Может, взаперти их держать? Как в Средней Азии. Потом пинком замуж – и опять под замок? Не знаю… Мужья-то еще нищие, голодранцы. Вот мы с тобой – крутимся, крутимся… а тоже не бог весть.
– Мы-то еще поборемся, – возразил Валерий.
– Поборемся… Было бы для кого, для чего. Марья! – окликнул Алексей. – Ты не спишь?
– Нет.
– Согрелась?
– Да.
– Тогда мотай на ус. Умной будь. Без ума сейчас не прожить. Поняла?
– Да.
– Оставь, – махнул рукой Валерий. – Оставь в покое.
Он замолчал, и стало понятно, что он думает про Машину мать, Аллу. Алексей тоже замолчал: про Аллу избегали говорить всю дорогу.
Уважаемые читатели, напоминаем:
бумажный вариант журнала вы можете взять
в Центральной городской библиотеке по адресу:
г. Каменск-Уральский, пр. Победы, 33!
Узнать о наличии журнала
в Центральной городской библиотеке им. А.С. Пушкина
в Центральной городской библиотеке им. А.С. Пушкина
вы можете по телефону: 32-23-53
Открыть описание
Комментариев нет:
Отправить комментарий