Царь своего царства
О нет, только не ритуалы!
Неужели снова придется призывать невидимые силы явить
себя в видимом мире? Как это связано с реальностью, в которой мы живем?
Молодежь после университета не может найти работу. Старики, получающие
пенсию, едва сводят концы с концами. Остальным некогда мечтать: они с
утра до вечера работают, чтобы прокормить семью и дать детям
образование, – пытаясь противостоять тому, что принято называть суровой
действительностью.
Мир никогда еще не был так разобщен: всюду религиозные
войны, геноцид, пренебрежение к окружающей среде, экономический кризис,
нищета, отчаяние. И каждый ждет, что проблемы человечества и его
собственные разрешатся сами собой. Но по мере того, как мы продвигаемся
вперед, проблемы лишь усугубляются. Так имеет ли смысл возвращаться к духовным установлениям давнего прошлого, столь далеким от вызовов сегодняшнего дня?
* * *
Вместе с Ж., которого я
называю моим Учителем, хотя в последнее время все чаще сомневаюсь, так
ли это, мы направляемся к священному дубу, который вот уже четыреста лет
равнодушно взирает на людские горести; его единственная забота –
сбрасывать листву к зиме и снова зеленеть весной.
Писать об отношениях с Ж., моим наставником в Традиции,
непросто. Не одну дюжину блокнотов заполнил я записями наших бесед. Со
времени нашей первой встречи в Амстердаме в 1982 году я уже раз сто
обретал понимание, как следует жить, и столько же раз его терял. Когда
узнаю от Ж. что-то новое, мне всякий раз кажется, что остался один шаг
до вершины, одна буква до конца книги, одна нота, чтобы зазвучала
симфония. Однако воодушевление постепенно проходит. Что-то остается в
памяти, но большинство упражнений, практик и новых знаний словно
проваливается в черную дыру. Или мне так только кажется.
* * *
Земля мокрая, и
кроссовки, тщательно вымытые накануне, как бы аккуратно я ни шел, снова
будут заляпаны грязью. Поиски мудрости, душевного покоя и осознания
реалий видимого и невидимого миров давно стали рутиной, а результата все
нет. Я начал постигать тайны магии в двадцать два года; с тех пор мне
довелось пройти немало дорог, пролегавших вдоль края пропасти, мне
довелось падать и подниматься, отчаиваться и снова устремляться вперед. Я
полагал, что к пятидесяти девяти годам смогу приблизиться к раю и
абсолютному покою, которые мнились мне в улыбке буддистских монахов.
Но вот мы пришли.
После ритуала нам предстоит серьезный разговор, а сейчас мы оба стоим, приложив ладони к стволу этого священного дуба.
* * *
Ж. произносит суфийскую
молитву: «Господи, в зверином рыке, шелесте листвы, ропоте ручья, пении
птиц, свисте ветра и раскатах грома вижу я свидетельство Твоей
вездесущности; я ощущаю Твои всемогущество и всеведение, Твои высшее
знание и высший суд.
Господи, я узнаю Тебя во всех испытаниях, которые Ты
посылаешь. Да будет то, что хорошо для Тебя, хорошо и для меня. Дозволь
мне радовать Тебя, как сын радует отца. Да будут мысли мои о Тебе
покойны и неизменны даже тогда, когда мне трудно сказать, люблю ли я
Тебя».
Обычно в этот момент я успеваю ощутить – всего на долю
секунды, но этого достаточно – то Всемогущество, которым движутся
Солнце, и Земля, и звезды. Однако сегодня у меня нет настроения общаться
со Вселенной; гораздо сильнее моя потребность получить ответы на свои
вопросы от человека, что стоит рядом со мной.
* * *
Он отнимает руки от
ствола дуба, я следую его примеру. Он улыбается, и я улыбаюсь в ответ. В
молчании мы неспешно возвращаемся в дом и все так же молча пьем на
веранде кофе.
Я смотрю на огромное дерево посреди моего сада, с лентой
вокруг ствола, которую я повязал после одного сна. Действие происходит в
деревушке Сен-Мартен во французских Пиренеях, в доме, о покупке
которого я успел пожалеть. Этот дом меня поработил, он требует
постоянного моего присутствия: нуждается в ком-то, кто присматривал бы
за ним, подпитывал своей энергией.
– Дальше двигаться бесполезно, – как всегда первым не выдерживаю я и прерываю молчание. – Боюсь, я достиг своего предела.
– Забавно. Я всю жизнь пытаюсь достичь своего предела,
но все еще не преуспел. Моя вселенная непрерывно расширяется, и я даже
приблизительно не представляю ее пределов, – усмехается Ж.
Он может себе позволить быть ироничным, но мне нужен сейчас совсем другой ответ.
– Зачем вы приехали? Чтобы в который раз попытаться
убедить меня, что я заблуждаюсь? Говорите что хотите, словами ничего не
поправить. Мне не по себе.
– Поэтому я и приехал. Я давно вижу, что с вами
творится, но только теперь наступил подходящий момент, чтобы
действовать. – Говоря это, Ж. вертит в руках взятую со стола грушу. –
Прежде вы не были к тому готовы, а если бы наш разговор состоялся позже,
плод уже начал бы гнить. – Ж. с наслаждением откусывает от спелой
груши. – Чудесно! В самый раз.
– Меня изводят сомнения. Моя вера не крепка, – продолжаю я.
– Это хорошо. Сомнения побуждают нас двигаться вперед.
Ж., как всегда, говорит образно и убедительно, но сегодня его ответы меня не воодушевляют.
– Могу сказать, что вы чувствуете, – произносит Ж. – Вам
кажется, что новые знания в вас не укоренились, а ваша способность
проникать в незримый мир не оставляет следа в душе. И порой все это
представляется вам не более чем фантазией, с помощью которой люди
пытаются побороть страх смерти.
Но мои сомнения куда глубже: они касаются веры.
По-настоящему я убежден лишь в одном: духовный мир существует, и он
оказывает влияние на мир, в котором мы живем. Все остальное – священные
тексты, молитвы, практики, ритуалы – кажется мне бессмыслицей,
неспособной ни на что повлиять.
– А теперь я расскажу вам, что сам когда-то
чувствовал, – говорит Ж. – В юности у меня кружилась голова от
открывавшихся возможностей, и я был полон решимости воспользоваться
каждой из них. Но когда я женился, мне пришлось выбрать единственный
путь, чтобы обеспечить достойную жизнь любимой женщине и нашим детям. В
сорок пять, когда я достиг всего, чего хотел, а дети выросли и
выпорхнули из гнезда, мне стало казаться, что ничего нового в моей жизни
уже не будет. Именно тогда начались мои духовные поиски. Будучи
человеком ответственным, я взялся за дело со всей серьезностью. Я
пережил периоды воодушевления и безверия, пока не достиг той стадии, в
какой находитесь теперь вы.
– Послушайте, Ж., несмотря на все мои усилия, я не могу
сказать, что стал ближе к Богу и к самому себе, – отвечаю я, и мои слова
исполнены горечи.
– Это потому, что, как все на свете, вы полагали, что со
временем непременно приблизитесь к Богу. Но время плохой наставник.
Благодаря ему мы ощущаем лишь, как, старея, сильнее устаем.
Мне вдруг начинает казаться, будто на меня смотрит мой
дуб. Ему больше четырехсот лет, а единственное, чему он за это время
научился, – это оставаться на одном месте.
– Зачем нам понадобился этот ритуал вокруг дуба? Неужели он сделает нас лучше, чем мы были?
– Именно затем, что люди больше не совершают таких
ритуалов, а еще затем, что, совершая кажущиеся абсурдными действия, вы
получаете возможность глубже заглянуть в собственную душу, в самые
древние недра естества, которые ближе всего к истоку всех вещей.
Это правда. Ответ на этот вопрос давно известен. Не стоило тратить на него наше время.
– Мне пора, – твердо говорит Ж.
Я смотрю на часы и объясняю, что аэропорт совсем близко, и мы можем еще немного поговорить.
– Дело не в этом. Пока я проводил ритуал, мне открылось
нечто, произошедшее до моего рождения. Я хочу, чтобы и вы испытали
что-то подобное.
О чем он, о переселении душ? До сего дня он не позволял мне даже в мыслях обращаться к моим прежним жизням.
– Я уже бывал в прошлом. Я сам этому научился, еще до
встречи с вами. Мы ведь об этом говорили; я видел два своих предыдущих
воплощения: французский писатель девятнадцатого века и...
– Да, я помню.
– Тогда я совершил ошибку, которой сейчас уже не
исправить. И вы запретили мне возвращаться в прошлое, чтобы во мне не
усиливалось чувство вины.
Путешествовать по прежним жизням все равно что проделать
в полу отверстие, через которое в дом ворвется пламя, готовое опалить и
испепелить настоящее.
Ж. бросает недоеденную грушу птицам и в раздражении оборачивается ко мне:
– Не говорите глупостей! Так я и поверил, что за двадцать четыре года нашего общения вы совсем ничему не научились.
Я понимаю, что он имеет в виду. В магии – и в жизни –
существует лишь настоящее время, то есть СЕЙЧАС. Время нельзя измерить,
как мы измеряем расстояние между двумя точками. «Время» никуда не
уходит. Но сосредоточиться на проживаемом моменте – задача для человека
почти непосильная. Мы постоянно думаем о содеянном и о том, что могли
сделать это лучше, о последствиях наших действий и о том, почему не
поступили тогда как должно. Или же мысленно устремляемся в будущее,
пытаемся представить себе, что ждет нас завтра, как предотвратить
опасности, которые встретятся за поворотом, как справиться с ними и
добиться того, о чем всегда мечтали.
Ж. возобновляет разговор:
– Именно здесь и сейчас вы спрашиваете себя: неужели
что-то идет не так? И неспроста. Но именно сейчас вы также сознаете, что
будущее можно изменить, воскресив прошлое в настоящем. Былое и грядущее
существуют лишь в нашем сознании. Настоящее же вне времени: это сама
Вечность. В Индии за неимением лучшего используют термин «карма», однако
редко кому удается дать ему соответствующее объяснение. Но речь идет не
о том, что содеянное в прошлом оказывает влияние на настоящее. То, что
мы делаем теперь, искупает прошлые вины и тем самым меняет наше будущее.
– То есть...
Мой собеседник умолкает, недовольный тем, что я никак не могу уловить, что он имеет в виду.
– Что толку сидеть здесь и играть словами, которые
ничего не значат. Идите и набирайтесь опыта. Вам пора покинуть эти
места. Идите и вновь завоюйте свое царство, разъедаемое рутиной.
Довольно затверживать одни и те же уроки, ничего нового вы из них не
почерпнете.
– Но дело ведь не в рутине. Просто я несчастлив.
– Именно это я имел в виду, когда говорил о рутине. Вы
понимаете, что существуете, оттого что несчастны. Существование многих
людей – производное от проблем, которые они решают. Все свое время они
проводят за бесконечными разговорами о детях, мужьях, школе, работе,
друзьях. Им некогда остановиться и подумать: я здесь. Я – итог всего,
что было и будет, и сейчас я здесь. Если что-то сделал не так, я могу
это исправить или хотя бы покаяться. Если поступил правильно, – это
сделает меня счастливее и даст мне ощущение полноты моего сегодня.
Глубоко вздохнув, Ж. подводит итог:
– Вас уже нет здесь. Вы отправляетесь в путь, чтобы вернуть себе настоящее.
Уважаемые читатели, напоминаем:
бумажный вариант книги вы можете взять
в Центральной городской библиотеке по адресу:
г. Каменск-Уральский, пр. Победы, 33!
бумажный вариант книги вы можете взять
в Центральной городской библиотеке по адресу:
г. Каменск-Уральский, пр. Победы, 33!
Узнать о наличии книги
в Центральной городской библиотеке
вы можете по телефону:
32-23-53.
Открыть описание
Комментариев нет:
Отправить комментарий