— Мне сказали, что вы — переводчица.
— Да.
— Мне нужно срочно перевести один документ с немецкого на русский. Там пять страниц.
— Насколько срочно?
— Ну... Дня за два бы.
— Я очень занята сейчас. У меня неотложная работа.
— Пожалуйста... Я просто в отчаянии. Мне прислали на немецком бумагу, которую я ждала почти год. А я ничего в ней не понимаю.
— Извините, а откуда у вас мой номер?
— Мне дала его Маша Кухлевская. Она моя соседка.
— Ну да, она же с немецкого не переводит... На какой номер я могу вам перезвонить? На этот же?
— Да...
— Я перезвоню.
Вот ведь! Как это все не вовремя.
— Маша?
— О, привет!
— Ты бы хоть советовалась со мной, прежде чем мой номер давать...
— Ты о чем?
— О женщине этой странной.
— А-а... Да, наверное, нехорошо получилось. Но я ей никак не могла помочь.
— Что, у тебя других людей с немецким нет?
— Представь, нет. А что, такая проблема?
— Просто мои австрийцы прислали вчера очень важное задание. А этой, похоже, надо прямо срочно...
— Судя по всему, да. Она так плакала.
— Плакала?!
— Навзрыд практически.
— Господи, что же там случилось?
— Не могу сказать. Дала слово не болтать. Если согласишься, сама все узнаешь. Скажем так, семейная трагедия, которая длится уже несколько лет.
— И что, теперь только от меня зависит, как быстро бедная тетенька узнает что-то для себя важное?
— Ага. От тебя. Возьми с нее побольше. А австрийцев сделай ночью.
— Ха, вот тебе легко говорить. «Ночью»... А у меня муж есть, между прочим, в отличие от некоторых.
— Я тебе сочувствую...
Просто отлично...
— Извините, я ваше имя не спросила.
— Вера Антоновна.
— Вера Антоновна, я поговорила с Машей. Это полнейшее безобразие, вы обе меня просто шантажируете, но ладно. Я готова вам помочь.
— Я так рада... Когда к вам можно заехать?
— Ну, заезжайте прямо сейчас, что уж. Лучше до трех, пока ребенок не спит.
3.
С первой же секунды общения с этой полноватой, простолицей и очень грустной немолодой женщиной Переводчица почувствовала что-то неуловимое, тонкое и близкое. Интрига жила недолго, но и за это время Переводчица изрядно помучилась, терзая память — где же она могла раньше видеть свою клиентку?
— Наверное, я вам должна все рассказать, — сказала Вера Антоновна, грузно усевшись на не самый удобный стул. — У меня была дочь, и она пропала. Она уехала в Германию и не вернулась. Это случилось больше двух лет назад. Ее так и не нашли. Поехать туда я не могу. У меня нет загранпаспорта и здоровья на все это. Да и куда мне без языка... Пришлось как-то решать вопрос тут. С огромным трудом мне удалось составить заявление в германскую полицию. Отправила. Добилась, чтобы его приняли. Тогда я работала с другим переводчиком — он за меня все бумаги писал, звонил по моим делам... Но он сменил номер телефона, и сейчас я его не смогла найти. И вот они прислали письмо.
Вера Антоновна вытащила из своей сумки конверт внушительного вида. Переводчица слушала с интересом, но не чувствуя особого потрясения. Уже бывали случаи, когда ей приходилось заниматься подобными документами. Разумеется, она не жалела, что решила помочь Вере Антоновне, но и сердечного участия в этом деле принимать не собиралась. Гораздо больше ее занимал вопрос: где, где, где?!
Тем временем несчастная женщина достала содержимое конверта — несколько скрепленных листов, и протянула их Переводчице. Та взглянула на заголовок — строгое и безэмоциональное: «Antwort auf Vermisstenanzeige1 ». Ниже значилась техническая информация, которую Переводчица просмотрела очень быстро: «Кому, от кого, телефон, дата, тема»... Стоп! Тема! Переводчица снова и снова перечитала тему документа, затем судорожным жестом перелистнула пару страниц и начала нервно искать взглядом в тексте ожидаемое слово. И нашла его...
— Вера Антоновна, а у вас есть с собой фотография вашей дочери?
— Да, а зачем вам?
— Просто хочу посмотреть... — Переводчица понимала бестактность просьбы, но устоять не могла. Увидев фотографию, она вскочила, едва не опрокинув стул, выбежала из комнаты, заперлась в ванной, включила воду и стала звонить мужу. Поделившись с ним потрясением, Переводчица успокоилась и вернулась к Вере Антоновне, внешне совершенно спокойной.
— Простите. Да, я все сделаю. Постараюсь вообще сегодня же, но ближе к ночи. Так что завтра утром приезжайте.
Вера Антоновна с некоторым изумлением смотрела на Переводчицу, но никак не прокомментировала ее беготню туда-сюда.
— Простите и вы... А вы можете посмотреть и сказать, там что-нибудь по сути есть?
Переводчица, уже совсем иначе относящаяся к документу, первым делом посмотрела в его конец — и не прогадала. «Таким образом установить местонахождение пропавшей Виктории Тарасенко не представляется возможным», — говорилось там.
— Что ж, иного я и не ждала, — тоскливо произнесла Вера Антоновна. — Ну, все-таки вы сделайте перевод всего, ладно? Я заплачу, деньги-то есть. Вдруг там что-то ценное есть...
— Да.
— Мне нужно срочно перевести один документ с немецкого на русский. Там пять страниц.
— Насколько срочно?
— Ну... Дня за два бы.
— Я очень занята сейчас. У меня неотложная работа.
— Пожалуйста... Я просто в отчаянии. Мне прислали на немецком бумагу, которую я ждала почти год. А я ничего в ней не понимаю.
— Извините, а откуда у вас мой номер?
— Мне дала его Маша Кухлевская. Она моя соседка.
— Ну да, она же с немецкого не переводит... На какой номер я могу вам перезвонить? На этот же?
— Да...
— Я перезвоню.
Вот ведь! Как это все не вовремя.
— Маша?
— О, привет!
— Ты бы хоть советовалась со мной, прежде чем мой номер давать...
— Ты о чем?
— О женщине этой странной.
— А-а... Да, наверное, нехорошо получилось. Но я ей никак не могла помочь.
— Что, у тебя других людей с немецким нет?
— Представь, нет. А что, такая проблема?
— Просто мои австрийцы прислали вчера очень важное задание. А этой, похоже, надо прямо срочно...
— Судя по всему, да. Она так плакала.
— Плакала?!
— Навзрыд практически.
— Господи, что же там случилось?
— Не могу сказать. Дала слово не болтать. Если согласишься, сама все узнаешь. Скажем так, семейная трагедия, которая длится уже несколько лет.
— И что, теперь только от меня зависит, как быстро бедная тетенька узнает что-то для себя важное?
— Ага. От тебя. Возьми с нее побольше. А австрийцев сделай ночью.
— Ха, вот тебе легко говорить. «Ночью»... А у меня муж есть, между прочим, в отличие от некоторых.
— Я тебе сочувствую...
Просто отлично...
— Извините, я ваше имя не спросила.
— Вера Антоновна.
— Вера Антоновна, я поговорила с Машей. Это полнейшее безобразие, вы обе меня просто шантажируете, но ладно. Я готова вам помочь.
— Я так рада... Когда к вам можно заехать?
— Ну, заезжайте прямо сейчас, что уж. Лучше до трех, пока ребенок не спит.
3.
С первой же секунды общения с этой полноватой, простолицей и очень грустной немолодой женщиной Переводчица почувствовала что-то неуловимое, тонкое и близкое. Интрига жила недолго, но и за это время Переводчица изрядно помучилась, терзая память — где же она могла раньше видеть свою клиентку?
— Наверное, я вам должна все рассказать, — сказала Вера Антоновна, грузно усевшись на не самый удобный стул. — У меня была дочь, и она пропала. Она уехала в Германию и не вернулась. Это случилось больше двух лет назад. Ее так и не нашли. Поехать туда я не могу. У меня нет загранпаспорта и здоровья на все это. Да и куда мне без языка... Пришлось как-то решать вопрос тут. С огромным трудом мне удалось составить заявление в германскую полицию. Отправила. Добилась, чтобы его приняли. Тогда я работала с другим переводчиком — он за меня все бумаги писал, звонил по моим делам... Но он сменил номер телефона, и сейчас я его не смогла найти. И вот они прислали письмо.
Вера Антоновна вытащила из своей сумки конверт внушительного вида. Переводчица слушала с интересом, но не чувствуя особого потрясения. Уже бывали случаи, когда ей приходилось заниматься подобными документами. Разумеется, она не жалела, что решила помочь Вере Антоновне, но и сердечного участия в этом деле принимать не собиралась. Гораздо больше ее занимал вопрос: где, где, где?!
Тем временем несчастная женщина достала содержимое конверта — несколько скрепленных листов, и протянула их Переводчице. Та взглянула на заголовок — строгое и безэмоциональное: «Antwort auf Vermisstenanzeige1 ». Ниже значилась техническая информация, которую Переводчица просмотрела очень быстро: «Кому, от кого, телефон, дата, тема»... Стоп! Тема! Переводчица снова и снова перечитала тему документа, затем судорожным жестом перелистнула пару страниц и начала нервно искать взглядом в тексте ожидаемое слово. И нашла его...
— Вера Антоновна, а у вас есть с собой фотография вашей дочери?
— Да, а зачем вам?
— Просто хочу посмотреть... — Переводчица понимала бестактность просьбы, но устоять не могла. Увидев фотографию, она вскочила, едва не опрокинув стул, выбежала из комнаты, заперлась в ванной, включила воду и стала звонить мужу. Поделившись с ним потрясением, Переводчица успокоилась и вернулась к Вере Антоновне, внешне совершенно спокойной.
— Простите. Да, я все сделаю. Постараюсь вообще сегодня же, но ближе к ночи. Так что завтра утром приезжайте.
Вера Антоновна с некоторым изумлением смотрела на Переводчицу, но никак не прокомментировала ее беготню туда-сюда.
— Простите и вы... А вы можете посмотреть и сказать, там что-нибудь по сути есть?
Переводчица, уже совсем иначе относящаяся к документу, первым делом посмотрела в его конец — и не прогадала. «Таким образом установить местонахождение пропавшей Виктории Тарасенко не представляется возможным», — говорилось там.
— Что ж, иного я и не ждала, — тоскливо произнесла Вера Антоновна. — Ну, все-таки вы сделайте перевод всего, ладно? Я заплачу, деньги-то есть. Вдруг там что-то ценное есть...
Уважаемые читатели, напоминаем:
бумажный вариант журнала вы можете взять
в Центральной городской библиотеке по адресу:
г. Каменск-Уральский, пр. Победы, 33!
бумажный вариант журнала вы можете взять
в Центральной городской библиотеке по адресу:
г. Каменск-Уральский, пр. Победы, 33!
Узнать о наличии журнала
в Центральной городской библиотеке им. А.С. Пушкина
вы можете по телефону: 32-23-53
в Центральной городской библиотеке им. А.С. Пушкина
вы можете по телефону: 32-23-53
Открыть описание
Комментариев нет:
Отправить комментарий